Продолжаем публиковать произведения, присланные на Открытый литературный конкурс «Своя песня» им. В.И. Юровских, учреждённый Центром русской народной культуры и Общественным движением «За культурное Возрождение» в 2009 году.
Сегодня предлагаем вашему вниманию рассказ Ахмедхана Зирихгерана из Махачкалы.
ИЛЬЯ...С
Вагон покачивался и убаюкивал меня. Я засыпал. Я, энергично протёр глаза. Ну, это ничего, не засну, главное в полудрёме не проехать свою станцию.
Вагон был набит сверх всякой меры. Люди буквально нависали надо мной. На станциях, на перроне стояли толпы народа. Час пик.
"Улица Академика Янгеля" - пробубнил знакомый голос, и я с неохотой встал. На следующей станции, "Аннино" мне выходить. Надо было пробраться к дверям.
Протиснувшись сквозь толпу, я, наконец-то вышел на свежий воздух. Утренний, прохладный, бодрящий воздух заряжал энергией. Мне нравилось идти от метро до работы пешком. Если бы я жил поближе, то я ходил бы только пешком.
- Салют, Санёк, - улыбнулся мне Виталик, он, как всегда, был на работе раньше всех, - сегодня на Денискино место человек придёт.
- Надеюсь, не тупой, - улыбнулся я.
- Надейся, - усмехнулся Виталий, - Илья зовут, обещал сегодня с утра быть на месте.
Два года я работал вместе с Денисом. Но он, увы, уехал. Толковый был парень. Хотя, почему был. Осваивается сейчас за океаном. Язык он выучил отменно. Я, конечно, был рад, что на его место нашли человека, мне одному справляться было непросто. Уже несколько кандидатур отсеялись, говорят-то все одно, а как до дела дойдёт, так всё становится на свои места.
- Здравствуйте, - услышал я незнакомый голос, - я не ошибся?
- Здравствуйте, - ответил я и поднял голову, в дверях стоял темноволосый смуглый парень, - а вы к кому?
- Я по работе, - замялся парень в дверях, - мне сказали сюда.
- Илья? – переспросил я, удивившись его весьма специфическому внешнему виду.
- Ну, это, - улыбнулся он, - да.
- Забегай, - ехидно улыбнулся я.
Парень оказался толковым. Дело знал. Особо ничего объяснять не пришлось. Работа заладилась. Я даже увлёкся и не заметил, как подкралось обеденное время.
- Санёк, жраааать, - пропела Анька, засунув свою ехидную рожицу в дверной проём.
- Придёт время, и сожру тебя, - улыбнулся я и сладко потянулся.
- Мечтай, - хихикнула рожица и исчезла.
- Идём, - посмотрел я в сторону новенького, - гляжу, ты заработался.
- Иду, - почесал он затылок.
В столовке было весело и шумно. Перешучиваясь с Анькой, я двигал к кассе постепенно наполняющийся поднос. Краем глаза я видел, что Илья стоял следом за мной.
- Это свиные, Ильяс, - как-то автоматически сказал ему, когда он попросил котлету, точно такую же, что я попросил положить себе только что.
- Да, там написано, - буднично ответил он, - Илья.
- Ну, это, - смешался я, - я, просто…
- Обычное дело, - улыбнулся он, - я привык.
- Ну, в принципе, - засмеялся я, - одна буква разницы.
- А какая разница, да, - подмигнул мне он, - ментам тоже приходится доказывать, что в паспорте правильно написано.
Пока я болтал с Ильёй, Анька убежала с девочками, и свободного места у них за столом уже не было. Пришлось сесть за маленький столик с Ильёй.
- Смысл был доки менять-то? – усмехнулся я, уже принявшись за котлету.
- Я не менял ничего, - серьёзно посмотрел он на меня, - я русский, бабка у меня с Кавказа была.
- Прикольно, - расслабленно вздохнул я, - я-то подумал, что имя сменил, чтобы проблем меньше было.
- Мне было бы логичней как раз добавить ту самую букву, - рассмеялся Илья.
- Да, да, - засмеялся я, - а когда ты утром пришёл, я сразу подумал, что как-то нелогично с таким фейсом имя менять.
- Меня так на работу много раз не брали, - как-то буднично и спокойно сказал Илья, - советовали сменить и рожу.
- Да уж, - вздохнул я, - бьют у нас не по паспорту, а по роже.
Я обедал, и мне очень хотелось рассказать ему о том, что зовут меня не Александр, а Ильяс. Почти как его. С той самой буквой в конце.
Когда менял имя, я думал сначала просто убрать одну букву. Но потом решил, что нет. Менять, так менять. А то буду постоянно оговариваться.
Думаю, он сильно удивился бы. А может, и нет. А вот на работе точно бы удивились.
Я и от акцента давно избавился, хотя его у меня почти и не было. Всё-таки я городской. Главное был не акцент, а сам стиль речи. Над этим пришлось поработать. Да и внешность у меня была светлая. Мне было нетрудно.
И вот теперь я, Санька, и я на автомате советую этому новому сотруднику не брать котлету из свинины. Прокололся. Мелочь, конечно. Но надо учесть. А то я расслабился.
А что будет, если Анька, к которой я так старательно подбиваю клинья, узнает, кто я на самом деле. Что я не Санька. Я уже слышал, пару раз, как она раздражённо говорила что-то про гастеров.
Хотя, вот сейчас, на этом Илье и надо будет проверить её отношение. Присмотрюсь к тому, как она будет к нему относиться. Может, всё-таки стоит постепенно рассказать, кто я. Вот же, Илья, не комплексует. С такой внешностью. Расскажу Аньке, да и всем остальным, почему я так поступил. Ну не уволят же меня. В принципе, я никаких законов не нарушал.
- Ты до метро? – спросил я Илью, выходя с работы.
- Да, пешком, тут же недалеко, - он прищурился под лучами вечернего солнышка.
- Весь день сидишь, поэтому я до метро пёхом.
- Правильное решение, - поддержал он.
Мы уже почти дошли до метро, обсуждая рабочие моменты, как около стройки, мимо которой я проходил каждый день, я заметил оживление. Стояло много машин с мигалками, автобус.
Не успели мы подойти, как в нашу сторону подбежало несколько парней в форме. На меня они не особо обращали внимания, сразу потребовав у Ильи документы. Долго и недоверчиво изучали они его паспорт и особенно штамп прописки. Проверив заодно и мои документы, они нехотя вернулись к стройке, откуда уже выводили и усаживали в автобус хмурых азиатов.
- Тебе без документов никуда, - нахмурился я.
- Думали, наверное, что я со стройки сбежал, - улыбнулся Илья.
- Как они побежали к нам, - я почему-то был зол, - видят же, что люди спокойно идут, одеты не как строители.
- Сейчас-то всё ещё нормально, - Илья всё ещё оглядывался на автобус, - бывало, и в отдел забирали, паспорт пробивали, говорили, что подделка.
- И эти твой паспорт изучали, - ответил я, думая о том, как же хорошо, что я не выделяюсь.
Пусть хоть сто раз проверяют. Александр Алексеевич я. И всё тут. И не буду я ничего никому рассказывать. Плохо мне, что ли? Мне хорошо. И ничего я не буду менять.